Место расположения

Топография

Расположен на вершине скального обрыва, образующего берег моря в южных окрестностях Севастополя (с 1957 г. включены в состав города). Часть строений обители стоит на плато, часть – на укрепленной террасе. Нижняя половина монастыря (на террасе) возвращена Церкви, верхняя (на плато) остается с советского времени в распоряжении воинской части (однако, раз в год в находящемся здесь старом Воздвиженском храме совершается богослужение; здесь же, на краю обрыва, в 2005 г. установлен памятник св. ап. Андрею Первозванному).

На протяжении 2 км к западу от обители скальный берег образует величественный амфитеатр, который оканчивается мысом Фиолент. В 7 км восточнее монастыря в берег врезается бухта, у вод которой раскинулся г. Балаклава (с 1957 г. не имеет статуса самостоятельного населенного пункта, является административным центром Балаклавского района Севастополя).

Панорама

В старину монастырь и берег до Фиолента открывались взору путника внезапно – после долгой дороги по однообразной степи на плато: вход в обитель находился над старой церковью св. Георгия, стоявшей на террасе. Оказавшись вдруг на грани иного мира и вступая в глубокий простор между небом и морем, путник переживал радостное изумление и благодарный трепет. Увиденное вознаграждало за трудный путь и оставалось незабвенным, дарило радость о Творце и приуготовляло к вхождению в храм. «Местоположение монастыря пленительно-романтическое, а вид из него один из приятнейших и прелестнейших в свете», – свидетельствует английская путешественница Гутри, посетившая Крым в 1795-1796 гг.

В нач. XIХ в. на краю плато появилась часовня, а на террасе – новая церковь св. Георгия, крест которой был также виден издалека. «До мыса Фиолент, за коим представляется позлащенный крест, водруженный на самом краю утеса, надобно близко подъехать, дабы выйти из обмана и увериться, что это крест церковной главы Георгиевского монастыря, стоящего на уступе горы», – писал Иван Муравьев-Апостол («Путешествие по Тавриде в 1820 году»), отец декабриста Сергея Муравьева-Апостола; «Всегда буду помнить волшебное впечатление, полученное мною открытием этого монастыря… – сообщает путешествовавший по Крыму в 1832-1833 гг. швейцарский ученый Дюбуа де Монпере. – Видим на краю обрыва маленькую часовню, к которой безучастно продвигаемся. О чудо! Лишь только мы боязливо нагнулись над этим обрывом, чтоб глазом измерить бездну, открывающуюся перед нами, как вдруг, вместо пропасти, изрытой бездонным морем, оказалась церковь, жилища, террасы одна под другою, красивые деревья, старые тополя, орошаемые прекрасным источником; над всем этим мы парили. Все это на 50 футов под нами в маленьком оазисе, как бы чудом висящем на несколько сот футов над морем»; французский путешественник Оммер де Гель (1841): «Мы подъехали совсем близко к монастырю, но никакой признак не обнаруживал его соседства. Поэтому мы были очень удивлены, когда кучер, весело соскочив с козел, подошел просить нас последовать его примеру. Оглядывая все окрестности, ничего не примечая, мы склонны были думать, что он смеется над нами, и колебались последовать за ним в сводчатый проход, куда он направился с усмешкоюНо в конце прохода у нас вырвался крик восторга: монастырь со своими домиками, прислоненными к скале, террасами, церковью с зеленым куполом, садами, богатою растительностью, предстал перед нашими глазами висящим в нескольких ста футах над морем. Долго мы созерцали волшебный вид».

Последующая монастырская застройка на плато была выдержана в упрощенных формах и контрастировала с застройкой террасы (впрочем, строгий силуэт колокольни, выделявшейся на фоне приземистых корпусов, был важным ориентиром для кораблей). Хотя это вызвало критические ноты в отзывах путешественников, – общее восторженное впечатление от монастыря осталось неизменным. Так, при первом взгляде на обитель со стороны плато, Евгений Марков (автор знаменитых «Очерков Крыма», 1872) недоумевал: «Вижу вдруг на пустынном поле какая-то неуклюжая колокольня, около нее длинные казармы. Это что? Георгиевский монастырь… Признаюсь, стоило трястись 12 верст по камням и платить 3 рубля, чтобы увидеть эти казармы?» Впереди гостя ждало потрясение: «Пошел в подъезд под колокольню; там ступени внизГосподи, да где я?!.. Меня вдруг охватило могущественное и грозное великолепиеНичего похожего на то, что я когда-нибудь виделВ это мгновение я понял всю глубину смысла истертого книжного выражения: онеметь от удивления»). Спускался автор и на самый берег: «Отсюда взглянул я на монастырь; он висел надо мною своими живописными колокольнями и решеточками, будто занесенный в облакаВот истинное место для молитвы, для созерцания Бога».

В настоящее время, поскольку застройка плато остается в ведении военных, паломники приходят в обитель иным путем – спускаются на террасу по дороге, ведущей с запада (от дачного массива «Первомайский»). Но встреча с панорамой монастыря и моря – после езды между дачными поселками – по-прежнему впечатляет.

Примерно в 150 м западнее обители, на уступе скалы ниже дороги, в 2011 г. сооружен памятник в честь посещения монастыря Александром Сергеевичем Пушкиным (1820) – открытая беседка-ротонда, в центре которой возвышается стела с барельефом поэта и надписями об истории его визита. Из беседки открывается лучшая панорама обители и мыса. В кон. XIX в. немецкий пианист Альфред Райзенауэр сказал о ней: «Я много видел красивых мест у фиордов Норвегии, Финляндии, в горах Швейцарии, но трудно найти что-нибудь, что так говорило бы душе, как эта… картина».